Про стыд: как выбираться из «ловушки стыда»

(Не)зависимость + «двойные послания» = стыд стыда.

Мы, люди, рождаемся полностью зависимыми от окружающих существами и обречены оставаться зависимыми весьма длительный срок, в силу своей физической неприспособленности выжить без другого человека.

Долгое время считалось, что вырасти, повзрослеть — значит стать независимым, — т.е. это и есть цель индивидуального развития каждого, а все проявления зависимости от кого бы то ни было — это, якобы, проявления инфантилизма.

Основными «маркерами» наличия зависимости от другого человека является чувство вины, за причинение вреда «другому», и чувство стыда, за несоответствие требованиям, ожиданиям, пожеланиям «другого».

Если у вас не вызывает никаких неприятных переживаний тот факт, что кому-то от ваших действий плохо или что кто-то разочаровался в вас, — значит вы от него и его мнения не зависите.

Теперь вопрос: как «растят» свое чадо большинство современных родителей? Отказавшись, в массе, от физических наказаний, многие ударно перешли к той форме насилия, которую называют эмоциональной: «Если ты не придешь в восемь, у меня заболит сердце!», «Уходи, маме не нужен такой агрессивный ребенок», «Стыдно драться!».

Основные рычаги управления при таком воспитании — обвинения и пристыживания вкупе с отвержением и наказанием «нелюбовью» — почему-то кажутся некоторым более мягкими по сравнению с ремнем. Так или иначе, но родители, по факту, растят именно ЗАВИСИМОГО человека.

С другой стороны, не редки и такие сцены: мама с дочкой гуляет на детской площадке. Мама наблюдает, как дочка подходит к девочке и просит: «Давай играть». Девочка отвечает: «Не хочу». Через некоторое время дочка снова подходит к девочке: «Давай играть». Та снова: «Не хочу». Ребенок недовольно отходит, а мама уже вся кипит. Подзывает дочку и начинает ее тихо поучать: «Не ходи к ней больше, пусть одна и играет, а тебе не зачем унижаться, пойдем, я тебя на качелях покатаю».

«Стыдно просить и получать отказ» — понимает дочка. Она хотела играть, она искала такую возможность, но, оказалось, что ее попытки были унижающими ее (по версии мамы), и таким вот образом она демонстрировала зависимость от этой девочки.

В результате, появляется новый акцент: «стыдно зависеть от другого человека», что само по себе парадоксально: раз «стыдно», значит, уже есть зависимость — от мамы: это ее ожидания не оправдала дочка, не смогла быть «независимой от других детей девочкой».

Но теперь она будет стараться: будет реже просить; быстро убегать, получив отказ, или сильно раздражаться на отказывающего (будто он таким образом указывает ей на ее зависимость); чаще играть одна. Само переживание стыда превращается во врага, с которым нужно бороться, — так появляется стыд стыда.

Таким образом, большинство из нас в детстве получили от родителей одно из множества «двойных» посланий: «ты от меня зависишь» и «зависеть от другого стыдно». И, вместе с этим, инструмент «сокрытия» своей зависимости — снижение чувствительности к стыду (да и к вине), подмена стыда яростью, и даже — как доказательство своей «взрослости» и «отдельности» — демонстрация бесстыдства. И — снова парадокс. Откуда такое стремление показывать взрослость и индивидуализм?

Оттуда же! Это то, что приветствуется, то, что поддерживается, то, что нравится другим и принимается ими. Т.е. стремление к индивидуализму и независимости — это снова зависимость от мнения и ожиданий значимых окружающих.

Вывод очевиден. Мы зависимы от других важных для нас людей, как бы мы ни пытались это скрыть, замаскировать или спрятать от всех, включая самих себя. Но «стыд стыда» делает изучение такого явления, как переживание стыда, очень сложным для исследований.

Термометр поддержки

Теперь зайду с иной стороны: а собственно, зачем такое переживание, как стыд, «задумывалось» природой? Зачем оно нужно, если «выжило» в результате эволюции?

Как известно, существа мы социальные и любим жить среди себе подобных. Кроме того, мы все — в чем-то схожи, а в чем-то — разные. И надо как-то уживаться вместе: приходится договариваться, а чтобы не делать это по каждой мелочи — разрабатываются правила и нормы, которые скоро становятся «общепринятыми», «негласными».
  
Теперь пример. Подойдет что-нибудь фантастическое с перемещением во времени, типа: приходит современная пара на светский бал — веке так в 18ом, — и начинает танцевать, как на современной дискотеке. На них смотрят, молчат, другие танцующие останавливаются, отходят… Через некоторое время пара начнет чувствовать неловкость. Это еще не стыд — это его начало — неловкость, переходящая в смущение. Если они продолжат и им сделают замечание: «Тут не принято так танцевать», то смущение усилится и перейдет в стыд.

Другими словами — ощущение неловкости, неудобства, смущения и стыда — это маркеры того, что те действия, которые они делают, не получают поддержки в данном кругу. Немое послание: «То, что вы делаете — это нарушение наших негласных традиций и правил». За это еще не бьют и не выгоняют: ничего дурного пара из примера не делает. Но дают понять: «Вы не такие, как мы, и если вы хотите быть с нами, то будьте как мы. Приспосабливайтесь».

В идеале, люди чувствительные к смущению и стыду (в здоровом смысле), должны легко и быстро подстраиваться под любые новые условия. Может быть когда-то, на заре времен, когда все делились на мелкие племена, каждое со своим укладом, а, часто, и наречием, именно чувство стыда позволяло избежать множества проблем (драк, войн, непонимания) — когда приходилось вступать в контакт?

Думаю, стыд был именно тем «термометром», который позволял измерить «градус» поддержки «того, какой я есть и как мне себя вести» в незнакомой окружающей среде.

И выживали те группы, члены которой были к стыду более чувствительны, те, кто улавливал самое начало «подъема температуры», понимал, что желание не может быть удовлетворено (в данный момент или таким образом) и что следует отступить и пересмотреть свои намерения (действия).

Это чувство развивается у ребенка естественным образом в процессе социализации: для него нормально приспосабливаться под окружающую среду. Чтобы «чувство стыда» получило нужное «оформление», ребенка вовсе не надо стыдить! Его нужно учить быть чувствительным к себе и своему внутреннему миру. 

Территория стыда

Вернемся снова к родителям и их воздействию на ребенка.

Не секрет, что вникать во внутренние проблемы и переживания ребенка, — для многих труд, который часто не делается. И воспитание сводится к тому, чтобы привести ребенка наиболее быстрым способом к «ожидаемому», желанному эталону.

Как чувствует себя ребенок, если ограничения начинают превышать некий критичный уровень, если на большинство проявлений своего внутреннего мира (желаний, потребностей, эмоций и ощущений) он получает безразличие, окрик, одергивание, наказание, отвержение, обвинение, пристыживание и т.п.?

Он может попытаться отвергнуть мир — начать отрицать свою потребность в нем, свою зависимость от него.

Если же ребенок еще надеется, что «соответствие требованиям» возможно, он будет стараться максимально «считать» среду, стараться точнее предсказать — за что он дальше будет наказан, чтобы это предвосхитить. Для этого он словно «превратится» в своего родителя и начнет смотреть на себя глазами другого, стараясь всю «воспитательную работу» проделать самостоятельно, до того, как это сделают другие.

Он словно «перемещается» из своего внутреннего мира наружу и там и остается навсегда, считая, что человек с таким внутренним миром, как у него, не имеет права жить в этом мире. Что этот человек и мир, такой, какой он есть, — не созданы друг для друга. Этот «внутренний мир неправильного человека» превращается в скрываемую территорию стыда — стыда за то, что я «не такой, каким позволено быть в этом мире».
  
Пройдет не так много времени, чтобы эта «территория» начала скрываться и от самого себя, а любой, кто попытается ее разглядеть станет непрошенным агрессором.

Возникнут сложности выбора, понимания своих чувств, переживаний и желаний, сложности во взаимодействии с людьми. Сложности в построении близких отношений: при сближении кто-то может разглядеть его постыдный внутренний мир… А разве такого человека можно принимать и любить, если даже мама не смогла принять и полюбить «меня такого»?!?
 

 Как выбираться из «ловушки стыда»

Чуть-чуть напомню: здоровое чувство вины и здоровое чувство стыда нужны для того, чтобы мы были способны уживаться вместе, в обществе. Вина нужна, чтобы не причинялся вред другим (ну, чтобы люди не толкались на улице, соблюдали очередь и т.п.), стыд — чтобы каждый вел себя, как принято (ну, скажем, на свадьбе танцевал, на похоронах печалился, а не наоборот).

Нездоровые (то бишь, отравляющие, токсические) их эквиваленты нужны для того, чтобы загонять индивида под плинтус, качественно контролировать его поведение.

Отличия «здорового» от «нездорового»: у здоровой вины всегда есть тот, кто причинил урон, тот, кому причинили урон и сам урон. Три элемента, материализованных в реальности. И, обязательно, — возможность искупить вину. Дать денег, например.

Критерий нездоровой вины — «я всегда во всем виноват». У здорового стыда тоже есть критерий: «то, что я сделал — плохо, неправильно». У нездорового — «я сам по себе плохой, неправильный».

В отличие от чувства вины (которое столь же неприятно переживать), от стыда нет возможности избавиться. Нет, я не про игнорирование. Игнорировать мы все мастера. Я говорю именно о самом моменте ПЕРЕЖИВАНИЯ стыда. Поясняю.

В момент переживания ВИНЫ мы начинаем просить выпустить нас из вины — из-виняться. «Прости, пожалуйста, я — болван, дурак, — исправлюсь. Чем и как я могу искупить свою вину?».

То есть у всех, кто способен признавать свою вину, — есть шанс на продолжение контакта с тем, кому нанесен урон. Можно попросить прощения. Или найти удобную форму возмещения нанесенного ущерба.

У стыда же никакого такого магического заклинания нет. И шанса на контакт — тоже.

Само по себе переживание стыда связано с предполагаемым посланием от общества: «ты НЕ так себя ведешь, и, возможно, ты НЕ НАШ, и, соответственно, тебя можно отвергнуть или изолировать». Это — разрыв контакта.

Желание, которое появляется у того, кто испытывает стыд, — это желание сделать отменный ход, чтобы вернуть все на место. Найти дополнительный оправдательный смысл совершенного поступка. Все зачеркнуть и исправить. Восстановить прежний контакт!

И весь ужас заключается в том, что это невозможно. НИКТО НИКОГДА НЕ ЗАБУДЕТ того, что было сделано (то есть, забудет, конечно, если не акцентировать на этом внимание, но нужно время и терпение).

Конечно, человек может начать «вычеркивать» свидетелей. Он может их очернять, или избегать, или пытаться сделать что-то, что заставит их забыть... Со стороны это выглядит обычно достаточно нелепо. Или странно. Или дерзко. Или дико. Вы, наверное, с этим сталкивались.

Но чаще всего, если уж кто-то столкнулся с острым переживанием стыда, он — сбегает, прячется… Помните устойчивый оборот «готов сквозь землю провалиться»? Как раз в тему. Желание исчезнуть, раствориться, превратиться в мебель или стать тенью. Бывало, думаю, у всех. Не самое приятное состояние.

Позже, воспоминание о безвыходности, безнадежности ситуации стыда, о невозможности ничего предпринять + неприятно пылающие щеки и уши, — все это и заставляет нас, в дальнейшем, избегать всех возможных ситуаций, где мы можем столкнуться со стыдом, — именно так организуется страх стыда.

Итак, что мы имеем?

Стыд — это, по сути, страх изоляции. Пытаясь от него избавиться, мы невольно принимаем решение (не имея альтернатив), которое, по сути, можно назвать самоизоляцией.

Станет ли от этого выбора лучше? Вряд ли страх изоляции разумно «лечить» самоизоляцией. Оставшись в одиночестве, человек начинает мучить себя фантазиями о своей чудовищности, о своей недостойности людей и всего этого мира, он старается «исхлестать» свои «дурные наклонности» с целью избавления от них, перебирает в уме все мыслимые оправдания, и понимает, что никто и никогда ему не поверит, не поймет и не простит.

Выходит из самоизоляции человек «урезанным» и, в каком-то смысле, ограбленным — на его внутренней карте жизненного опыта появляется территория, куда он больше никогда не сунется. Этакий изолят — страшное место, надежно охраняемое страхом стыда.

Если бы каждый знал, как из этого места выбираться — он оказался бы в гораздо более выигрышном положении.

Мрачное отступление. Когда я это пишу, я и сейчас напрягаюсь (особо нервных прошу не читать). Когда я была подростком, мне позвонила одноклассница, и, плача, сообщила, увы, что парня из нашего класса зверски убили. От шока и испуга я издала звук, очевидно, похожий на смех (нервный смешок). Она закричала: «Как ты можешь смеяться?!», и бросила трубку. От стыда я не знала куда деваться, как оправдываться. Плюс само событие — и я разревелась. Хорошо, были рядом люди, которые увидели меня и объяснили, что со мной происходит, а то я точно сочла бы себя исчадием ада. Мне повезло, что я оказалась в контакте с семьей. Но если бы не я не разревелась, а успела замкнуться, я бы чудно организовала себе тот самый «изолят» под вечной охраной чувства стыда, и во что бы это вылилось — даже фантазировать неприятно.

Итак, если самое страшное — изоляция, то целительно будет прямопротивоположное — принятие, присутствие другого, диалог.

Другими словами, чтобы избавиться от стыда — нужно наладить контакт. Но не отменными ходами и исправительным поведением, а — сближением с тем, кто сможет, сумеет поддержать, постарается вникнуть в суть. С тем, кому можно рассказать о своем ужасе, и он — не отвергнет (хотя, это и не значит, что одобрит, согласится или присоединится).

Человек, который попал в ловушку стыда, ищет не согласия. Он ищет понимания — т.е. человека, который тоже, хоть однажды, переживал стыд. Человека, который в ответ не скажет «Да, ладно, забей». А, наоборот, — начнет рассказывать о себе: «Слушай, ну это да.. а вот у меня однажды было.. ой, как я облажался…»

Все когда-то переживали стыд. Только одни смогли с ним справиться, переработать, и пойти дальше, а другие — избегают всеми мыслимыми способами ситуаций, где они снова могут с ним столкнуться. Одна из причин — они не знают, что делать, и как себя вести, когда с ними «это случится опять».

Итак, «что делать», если вы почувствовали, что на вас вылился ушат стыда, чтобы не попасть в ловушку — налаживать диалог, обращаться за поддержкой к вменяемым людям.

Инструкция для тех, кому интересно оказаться среди «вменяемых людей». Если к вам пришел человек за помощью и рассказал про свой стыд, — он пришел за диалогом. С надеждой, что в ответ на его чувства вы откликнитесь своими. Подробнее — ниже.

Чего НЕ делать:  1. Не давать советов «А ты попробуй им сказать, что…».

Не выказывать жалость или сочувствие из позиции сверху «Ммм бедный ты мой.. эк они тебя.. Ну, ничего, ты сильный — справишься»... Реальные чувства тут не задействуются. Контакта нет, и совет будет воспринят как отвержение: «иди, и исправься».

Жалость — как отвержение по форме «экий ты неудачный получился, ну ничего, и тебя вылечим».

2. Отрицание «Не следует испытывать такие чувства», «В этом нет ничего стыдного».

Эти фразы сами по себе стыдят, так как сообщают человеку, что то, что он испытывает — неправильно, ненормально. А он и так пришел со своей «неправильностью», которой и стыдится!

3. Не успокаивать, не разубеждать: «Ничего страшного, тебя никто не осуждает».

В этом присутствует нотка высокомерия — мол, мы-то знаем, что это не стыдно, и вообще, наверное, нам ничего не стыдно! К слову, человек, отрицающий наличие у него чувства стыда — это очень стыдящая фигура для любой группы людей, — его наличие усугубляет стремление к самоизоляции, и, например, в группе поддерживает одиночество, разделение, избегание контакта.

Что будет целительно: 

Тут всего два послания. «У меня тоже есть опыт стыда и я представляю, что ты чувствуешь». И «независимо от того, разделяю ли я, поддерживаю ли то, что ты сделал, — я все равно остаюсь с тобой рядом, я помню кто ты для меня, и готов говорить на волнующую тебя тему».

Метки: Стыд,

• Поделиться
• Поделиться
• ОК
• Твитнуть
• Pocket